Известный русский живописец, рисовальщик и педагог. С 1818-1819 почти постоянно жил в с. Сафонково (В. — Волоцкого у., не сохр.), где писал свои наиболее известные полотна «Гумно» (1821-23), «Спящий пастушок» (1823-24, обе в ГРМ, С. — Петерб.), «На пашне. Весна», «На жатве. Лето», (обе нач. 1820-х гг. ГТГ, Москва) и др. Около 1824 создал школу художников (Венециановская школа). Автор записок об искусстве, о своем методе преподавания, основанном на глубоком изучении натуры. Трагически погиб, разбитый лошадьми при вьезде в с. Поддубье (ныне Удомельского р-на). Похоронен в с. Дубровское (ныне Удомельского р-на).
1780, Москва 1847, с. Поддубье, Тверская губ. А. Г. Венецианов был сыном небогатого купца, происходившего от греческого рода Венециано. Рано поступив на службу, он в начале 1800-х гг. был переведен в Петербург, в почтовое ведомство. Там он стал самостоятельно заниматься живописью — копировал картины в Эрмитаже, писал портреты близких людей.
Познакомившись с выдающимся портретистом В. Л. Боровиковским, Венецианов некоторое время жил в его доме в качестве ученика и пользовался советами художника. В 1808 г.
Венецианов попытался издавать «Журнал карикатур в лицах», но издание было запрещено по указанию Александра I. Пробовал он зарабатывать и как профессиональный портретист, даже дал в газете объявление с предложением услуг, но безрезультатно. А ведь самых заметных успехов он сумел добиться именно в портретном искусстве.
Совет АХ в начале 1811 г. за представленный им автопортрет присвоил ему звание назначенного, а в конце того же года — и академика, уже за написанный им «Портрет инспектора Академии художеств К. Головачевского с тремя учениками».
В 1819 г., желая полностью отдаться искусству, Венецианов оставил службу, купил в Тверской губернии сельцо Сафонково с 70 душами крепостных, построил себе дом и переселился туда, правда регулярно наезжая по многочисленным делам в Петербург. В один из таких приездов на него сильнейшее впечатление произвела привезенная в Эрмитаж картина Ф. Гране — рядовая, но иллюзионистически передававшая пространство церковного интерьера.
Задавшись целью достигнуть такого же умения, Венецианов решил написать деревенское гумно с трудящимися и отдыхающими крестьянами. Для удобства работы даже не пожалел выпилить часть стены в принадлежавшей ему постройке. В картине «Гумно» (1821-23) поставленная цель была достигнута, а в процессе работы художник сильнее укрепился в намерении запечатлеть окружающую его действительность такой, какая она есть, ничего не выдумывая.
В 1820-х гг., лучшую и продуктивную пору своей жизни, Венецианов написал ряд произведений, в которых неуклонно следовал этому намерению. Они и определили его неповторимый вклад в искусство. В небольшой картине «Утро помещицы» (1823) он, воспроизведя обыденную сценку, проложил дорогу русскому бытовому жанру.
В многочисленных портретных этюдах Венецианов впервые создал целую галерею крестьянских образов, переданных правдиво, с добрым чувством, не лишенным, однако, некоторой сентиментальности. В полотнах «На пашне. Весна» и «На жатве. Лето» (оба 1820-х) он впервые поэтично запечатлел крестьянскую жизнь. В обеих этих картинах, а также в «Спящем пастушке» (1823-24) реалистическое изображение характерного среднерусского пейзажа задолго предвосхитило будущие искания русских пейзажистов.
Показанные на академической выставке в 1824 г., его работы имели шумный успех и вызвали восхищенные отзывы в печати. Венецианов предпринял попытку стать преподавателем в АХ, претендуя на ведение класса перспективной живописи. Но картина, написанная им на предложенную тему, не была одобрена: академики сплоченно оберегали свою стройную систему от «чужака», не прошедшего, как они, академической выучки.
Между тем Венецианов был прирожденным педагогом и успел доказать это. Еще с конца 1810-х гг. он стал собирать у себя юношей из простого сословия и обучать их рисованию и живописи. К середине 1820-х гг. у него сложилась группа учеников. Обучение и содержание их обходилось дорого, небогатый Венецианов не вылезал из долгов, и в 1829 г. ему пришлось заложить имение. К счастью, он сохранял в себе практическую жилку и мог для дела быть обходительным: напомнил о себе Николаю I, и тот, склонный поощрять «народность», выразил художнику свое одобрение и в 1830 г. назначил его придворным живописцем (звание это, ничего не требуя, давало в год 3000 рублей).
В педагогической практике Венецианов делал упор на работе с натурой, на изображении реальной окружающей жизни. Но он не отрицал полностью академическую выучку, некоторых питомцев посылал в академические классы, где их охотно принимали и не раз отмечали наградами.
В общей сложности у него перебывало до 70 учеников. Далеко не все они оправдали надежды, однако среди них было немало талантливых мастеров. Среди них Сергей Константинович Зарянко (1818—1870), Капитон Алексеевич Зеленцов (1790—1845), Александр Алексеевич Алексеев (1811 —1878), Григорий Васильевич Сорока (1823—1864) и др.
В 1833 г. Зеленцов получил звание академика за работу «Мастерская художника Петра Васильевича Басина», изображающую обучение художников в одном из залов академии. Зарянко был удостоен этого звания в 1843 г. за картину «Внутренний вид Никольского собора», в которой виртуозно построена перспектива интерьера и передано эффектное освещение. Алексеев создал вид мастерской Венецианова, написанный в близкой учителю манере — в оливковых тонах и мягком освещении («В мастерской А. Г. Венецианова в Петербурге», 1827 г.). Сорока, крепостной соседей Венецианова Милюковых, в пейзажах, интерьерах и портретах создал собственный мир: идеально прекрасный и неподвижный, застывший в своей красоте («Кабинет дома в Островках, имении Н. К. Милюкова», 1844 г.).
С конца 1830-х гг. Венецианов бывал в Петербурге все реже, тем более что и вторая его попытка пробиться в АХ потерпела крах. Он занимался хозяйством и продолжал писать, но менее успешно, чем прежде: изображения крестьян стали приобретать у него некоторую этнографичность и слащавость, а попытки заняться исторической или мифологической живописью оказались неудачными.
Пожилой, но еще достаточно бодрый человек, Венецианов погиб в результате несчастного случая, когда кони понесли его сани с крутого спуска.